Уважаемые читатели! Редакция газеты «Қазыналы өңір» начинает публикацию серии материалов, посвященных культурно-историческому наследию казахского народа. Песни и кюи, мавзолеи и памятники археологии, музыкальные инструменты, предметы быта – это не только то, что оставили нам предки, но и то, что мы оставим своим потомкам. Первая статья расскажет о сакральном значении юрты.
В 2007 году юрта, наряду с домброй, урочищем Тамгалы, которое славится петроглифами, «Золотым человеком», обнаруженным в 1969 году археологом Бекмуханбетом Нурмуханбетовым в предгорьях Семиречья, наскальной мечетью Мангыстау, мавзолеем Ходжи Ахмета Ясави и монументом «Байтерек» вошла в список 7 чудес Казахстана. В ноябре 2014 года традиционное жилище кочевников по решению IX сессии Межправительственного комитета по охране нематериального культурного наследия было включено в Репрезентативный список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО.
И в целом юрта за ее удобство перевозки и сборки признана шедевром кочевой культуры с ее философским отношением к окружающему и жизни в целом.
Ее сборка всегда начинается с дверей, которые должны смотреть на Восток. Шанырак – основной элемент, — передавался по наследству из поколения в поколение (от отца к младшему сыну) и являлся семейной реликвией. С установкой навершия связано немало выражений. Так, если речь шла о новой юрте, создании семьи, аксакалы благословляли: «Шаңырағың биік болсын!» или «Шаңырақ көтерді». Запрещалось ронять, опрокидывать или перешагивать через него.
Прочность жилища зависела от кереге – решетчатой складной конструкции, из которой составлялись стены. Наши предки, желая хозяевам достатка, благополучия и детей говорили: «Кереге кең болсын». Количество кереге (қанат — крыло) определяло размер юрты, Самая большая состояла из 30 крыльев. В свою очередь, по их количеству степняки судили о достатке и социальном статусе владельца.
— Белые просторные юрты Большого аула занимают весь правый край широкого луга, в стороне от овечьего загона с его запахами и шумом. На левом, возле загона, раскинуты одни серые юрты, ветхие, рваные шатры, темные, закопченные палатки и маленькие шалаши. Здесь живут соседи-бедняки, обслуживающие огромную семью Кунанбая, старики чабаны, мальчишки-подпаски, доярки, табунщики, пастухи…», — описывал Мухтар Ауэзов в своем знаменитом романе-эпопее «Путь Абая» (том 1, глава «На жайлау»).
Конструкция юрты несет в себе глубокий смысл. Она – маленькая Вселенная, где форма шанырака символизирует небосвод, не имеющий ни начала, ни конца, а также связь поколений. А желбау – узорчатая лента с кистями, которой крепят войлок, представляет собой созвездия. Кроме того, считалось, что она обладает способностью охранять внутреннее пространство от злых духов.
Как отмечал казахский ученый, археолог, востоковед, историк, литературовед, искусствовед Алькей Маргулан, многие исследователи отмечают, что в юрте соединено два начала — утилитарность и художественность: «Архитектура, обстановка, утварь образуют гармоничное целое… Юрта сохранилась до наших дней. Она не потеряла своего значения. Как и много веков назад, юрты оживляют пейзаж степных просторов, речных и горных долин».
Интересна и история происхождения слова «юрта». Оно эквивалентно нашему «жұрт» (место стоянки, обозначение рода, семьи). Отсюда появилось понятие Ата жұрт – Отечество. Видный казахстанский востоковед Вениамин Юдин (1928-1983 годы) отмечал, что в истории евразийских степей и прилегающих к ним районов послемонгольского времени хорошо известны кочевые объединения, в названия которых входило слово «орда», иначе — орду, которое является общим для тюрко-монгольских языков и считается исконным в словаре этих языков.
— Его исходное значение — «юрта», «ханская юрта», «дворцовая юрта», «парадная юрта», из которого выросло новое значение — ставка, резиденция хана, правителя. Поскольку в тюрко-монгольской среде в условиях многоженства предпочитали каждой жене предоставлять отдельную юрту, то слово орда приобрело даже и такое метафорическое значение, как «жена», — объяснял исследователь. Богатый материал представлен в сборнике работ Алькея Маргулана «Мир казаха», где говорится, что происхождение юрты связано, очевидно, с переходом к яйлажному (полукочевому) скотоводству, и время ее появления теряется в веках. Древнейший прототип юрты сохранился в росписи склепа Анфестерия в Крыму и на некоторых наскальных рисунках Казахстана и Сибири. Остатки древней кочевой юрты обнаружены при раскопке Пазырыкских курганов на Алтае и Ноин-улинских в Монголии. Войлочные ковры из больших Пазырыкских курганов по технике изготовления и орнаментации похожи на современные казахские.
По своему назначению войлочные жилища наших предков делились на жилые, походные и парадные. Существовала даже серия, предназначенная для подарков и выставок. Российский и советский журналист, историк, краевед Петр Столпянский (1872-1938 годы) в одной из своих статей писал, что после восшествия на престол императора Николая I хан Внутренней (Букеевской орды) Жангир решил преподнести ему кочевую кибитку. На ее изготовление ушло почти два года. Немало средств – 1 552 рубля 12,5 копеек, — было потрачено на доставку подарка в Санкт-Петербург: «Она имеет в окружности 34 аршина 5 вершков, высота её 5 аршин 5 вершков (аршин — около 70 см, вершок — около 4,5 см). Части оную составляющие суть: решетки, выкрашенные красной краской и убранные до половины костями, в кои врезаны простые стекла и фольга круглыми фигурами; решетки несколько снаружи выпуклы и сквозь оные продеты ремни для растягивания и дабы палки лежали плотно одна на другой. Двери с верхним и боковыми косяками убраны зеркалами и разной костяной работой с фольгой, так что не видно дерева, покрышка же дверная белого холста снаружи вышита разными узорами красного сукна с чёрным бархатом, а внутри покрыта алым сафьяном, привязывается к кругу кибитки шёлковым поясом с золотой кистью. Порог простой деревянный, выкрашенный голубой краской. Круг на верху кибитки (чегарак) имеет в окружности 13 с четвертью аршин, украшен костями, простыми стёклами и фольгой, на коем лежат окрашенные палки, изогнутые вверху с приделанными к ним и внутрь кибитки обращёнными четырьмя дощечками, убранными так же, как двери».
Таким образом, традиция юрты уходит корнями в глубокую древность. И по прошествии веков мы понимаем, что это не просто переносное жилище, удобное в обиходе. Она отражает внутренний мир казахского народа, его прагматизм и культуру, отношение к природе и жизненный уклад.
Мадина ЭБЫНИЯ