Однажды и навсегда он влюбился в небо. Наш земляк Олжас Сулейменов в первые годы Великой Отечественной войны прошел все этапы профессиональной подготовки, став высококлассным пилотом бомбардировщика. Более того, незадолго до победы над фашизмом он умудрился на своем самолете долететь из Москвы до родного аула, чтобы хоть ненадолго повидаться с близкими.
Окончив в 1939 году семь классов школы № 1 в поселке Aтacy, Олжабай Сулейменов поступил в учительский институт в городе Алма-Ате. Жил и учился, как и все, и вроде никаких изменений в его судьбе не предвиделось.
Но вот однажды приятель Берик Смагулов сказал ему:
— Я учусь на курсах летчиков, давай вместе со мной!
— С удовольствием! — ответил он.
На следующий день Олжабай записался в аэроклуб. Сдав норму «ворошиловского стрелка», в течение шести месяцев посещал аэроклуб, совмещая учебу в институте. Научился прыгать с парашютом, управлять аэропланом.
В 1941 году, окончив институт, он, тем не менее, решил посвятить себя профессии летчика. Поступил в Селищенское авиационное училище под Ленинградом, которое в начале Великой Отечественной войны было эвакуировано в Северный Казахстан. По окончании проходил стажировку на авиационном заводе в городе Горький. Затем его в составе группы молодых летчиков направили на подмосковную станцию Столбовка в качестве авиаконструкторов для работы с новобранцами. Они обучали женщин-пилотов ведению ночных бомбардировок.
После неоднократного обращения к командованию, Олжабай Сулейменов все же добился отправки на фронт. И в 1944 году в качестве летчика вступил в свой первый бой в небе Прибалтики. Совершал неоднократные рейды для бомбардировки вражеских объектов. Возвращался всегда успешно, с честью выполнив боевое задание.
— Вспоминается один из самых тяжелых боев за Даугавпилс, — вспоминал он. — Немцы не хотели сдавать город без боя. Наши пехотные войска в течение нескольких недель не могли взять его штурмом. Поступил приказ: взять любым способом, так как он имел стратегическое значение.
В тот же день колонна бомбардировщиков в сопровождении истребителей отправилась на задание. Олжабай, летевший по ее правому крылу, внимательно смотрел на ожесточенные бои, проходившие внизу. Под ним раскинулся прекрасный, старинный город Даугавпилс: высокие каменные дома, узкие улицы. Сверху хорошо были видны золотистые кресты и круглые купола церквей. Их он насчитал 17. Уничтожить такие творения человеческих рук, создаваемые столетиями? Однако крайне тяжелая обстановка, сложившаяся у наших пехотинцев, требовала неукоснительного выполнения поставленной задачи. Летчики сбрасывали бомбы одну за другой, невзирая ни на что. От ударных волн рушились высокие дома.
Вдруг в глаза бросилась колонна вражеских танков, идущих на помощь своим войскам. Забыв обо всем, Олжабай повернул за ней бомбардировщик, прицельно сбрасывая одну бомбу за другой.
— Сулейменов, возвращайся! У тебя нет защиты, ты остался один, — приказал по рации командир полка Вдовин, наблюдавший за его действиями.
Опомнившись, летчик резко поднялся вверх. За ним уже гнался немецкий истребитель. Он еще раз глянул вниз. Увидев еще несколько танков, направляющихся к нашим позициям, резко направил свой бомбардировщик в их сторону. Сбросил три последних боеприпаса, и загорелись несколько танков, преграждая путь друг другу. Олжабай направился к своим, однако не успел: снаряд дальнобойного зенитного орудия попал прямо в бомбардировщик Сулейменова.
… Опомнился только в госпитале. Осколки снаряда попали в лицо и правое бедро. Оказалось, что его помощник, выпрыгивая из кабины, успел выбросить Олжабая за борт самолета. Парашют раскрылся автоматически, и Сулейменов приземлился на территорию советских войск. Его подобрали и отправили в госпиталь. Операцию проводил полковник медицинской службы профессор Альфин, она оказалась удачной, и через несколько месяцев он был снова в своем авиаполку, отказавшись от краткосрочного отпуска на родину.
Март 1945 года. Близился конец войны. Шли бои за взятие Восточной Пруссии. И вот однажды его вызвал командир дивизии полковник Пушкин.
— Сулейменов, надо лететь в Москву с начальником особого отдела на несколько дней. Сегодня отдохни, а утром сразу в столицу, — сказал он, представив стоящего рядом офицера в чине подполковника.
В назначенный день они были в столице страны. Вечером подполковник Капустин сказал:
— Мне кажется, мы пробудем здесь еще несколько дней. Если у тебя нет знакомых, придется устроиться в гостиницу.
Олжабай, обрадовавшись такому повороту событий, попросил трехдневный отпуск, причем непременно хотел полететь в далекий Казахстан на собственном самолете. Объяснил подполковнику, что четыре года не был на родине, не использовал ранее разрешенный отпуск после излечения в госпитале. Капустин дал согласие:
— Только на три дня. Самолет оставишь на аэродроме. Только три дня!
— сказал он, улыбнувшись.
В тот же день наш земляк был уже в Караганде, а потом в родном ауле.
Посмотреть на первого летчика-казаха из Жанааркинского района, прилетевшего прямо с фронта на собственном самолете, пришли все — от мала до велика. Каждый спрашивал, не встречал ли он на фронте их близких.
А уже на следующий день Олжабай вернулся обратно. Через месяц после этого события Сулейменов завершил Великую Отечественную войну на земле Восточной Пруссии, вернувшись домой живым и невредимым. Позже он переехал в Каражал, прожив долгую жизнь. Аксакала, навсегда полюбившего небесный простор, не стало в середине 90-ых годов. Сегодня в нашем городе живут его внуки и правнуки, которые свято чтят память доблестного летчика.
Толеухан ИЛЬЯСОВ,
ветеран казахстанской журналистики.